Этой ночью звучала гитара, струны ливнем струились из-под бледных пальцев Апреля.
"На то они и струны, чтобы струиться, на то он и апрель, чтобы петь", - подумала маленькая девочка в клетчатой ночной рубашке. Рубашка, на самом деле, вполне могла быть и утренней, и даже дневной, но ведь, согласитесь, ночная - звучит солиднее, весомее, ночная, твердо устоявшаяся рубашка.
Скрипнула дверь, ни полоски света, ни воздуха, но только чувство - пришёл. А через минуту он запел. И голос его был холодным, как шёлк, и пальцы его быстро бегали по грифу, на старт, внимание, марш! Марш? Отголоски марта. Ведь это он стучит размеренно по крыше. Апрель же сбивается на ломаный ритм, гнёт прямые линии, упрямые пальцы не дадут покоя никому.

Чтобы увидеть это даже не нужно было открывать глаза, даже не нужно было засыпать. Чтобы увидеть это, нужно было только слушать.
Come feed the rain! I love you, April.