Klein aber fein
Я сегодня поделилась с Максом и ещё зафиксирую это здесь.
Я буквально на днях поняла, что я могу говорить всё, что захочу, любому человеку. А то, что он обо мне подумает, меня не касается.
Это началось, когда я встретила Билли. Мы общались о религиях, и я ему сказала, что я — язычница. И всё. Мне стало очень просто после этого. Мир не рухнул, Билли не покрутил пальцем у виска, а я осталась прежней.
А осознание пришло вчера, когда я спасала сорок от кошки. Ну как спасала. Я стояла под деревом и лихорадочно пыталась хоть что-нибудь сделать, чтобы снять кошку с высокой ветки. Котейка сама была не рада, наверное, что туда забралась. Снизу — какая-то сумасшедшая двуногая, протягивающая руки к ней, сверху — непрекращающийся стрекот сорок.
В общем, атмосфера накалялась. Еще чуть-чуть, и кошка забралась бы наверх и, кто знает, может стала бы жертвой агрессивных сорок, а может, они бы пострадали. Но очень вовремя я увидела молодого человека в тельняшке. Кстати, кошка была черно-белая. Тем смешнее ситуация. Черно-белый паренек снимает черно-белую кошку, чтобы спасти, собственно, монохромных сорок.
Но это всё так, сумбурное лирическое отступление. Факт в том, что я очень серьёзно объяснила парню, что нужно снять кошку, чтобы спасти сорок, потому что у меня дома одна живет, я ее очень люблю, и поэтому люблю сорок больше, чем кошек. Как оказалось, с незнакомыми людьми можно заговаривать и разговаривать даже о такой ерунде.
И именно эта ерунда и не-ерунда делает меня мной.
Наконец-то я это поняла - раз, и воплощаю в жизнь - два.
Я буквально на днях поняла, что я могу говорить всё, что захочу, любому человеку. А то, что он обо мне подумает, меня не касается.
Это началось, когда я встретила Билли. Мы общались о религиях, и я ему сказала, что я — язычница. И всё. Мне стало очень просто после этого. Мир не рухнул, Билли не покрутил пальцем у виска, а я осталась прежней.
А осознание пришло вчера, когда я спасала сорок от кошки. Ну как спасала. Я стояла под деревом и лихорадочно пыталась хоть что-нибудь сделать, чтобы снять кошку с высокой ветки. Котейка сама была не рада, наверное, что туда забралась. Снизу — какая-то сумасшедшая двуногая, протягивающая руки к ней, сверху — непрекращающийся стрекот сорок.
В общем, атмосфера накалялась. Еще чуть-чуть, и кошка забралась бы наверх и, кто знает, может стала бы жертвой агрессивных сорок, а может, они бы пострадали. Но очень вовремя я увидела молодого человека в тельняшке. Кстати, кошка была черно-белая. Тем смешнее ситуация. Черно-белый паренек снимает черно-белую кошку, чтобы спасти, собственно, монохромных сорок.
Но это всё так, сумбурное лирическое отступление. Факт в том, что я очень серьёзно объяснила парню, что нужно снять кошку, чтобы спасти сорок, потому что у меня дома одна живет, я ее очень люблю, и поэтому люблю сорок больше, чем кошек. Как оказалось, с незнакомыми людьми можно заговаривать и разговаривать даже о такой ерунде.
И именно эта ерунда и не-ерунда делает меня мной.
Наконец-то я это поняла - раз, и воплощаю в жизнь - два.
